ZAMANHO Новости ИнгушетииВыдержки из статьи журналиста Николая Жукова:
«… Ингушетия давно и прочно обосновалась на нижних строчках рейтинга регионов России по уровню жизни, несмотря на серьезные вливания в бюджет из центра. Реального развития не видно.
Это происходит потому, говорит мне общественник Магомет Матиев, что в республике много предприятий-пустышек, которые существуют только на бумаге. А если какие-то инвестиционные проекты и реализуются, то налоги они платят в других регионах. Об уровне коррупции ходят легенды…
Магомет рассказывает про различные схемы отмывания денег, про конфликт руководства республики с муфтиятом из-за мечети, деньги на строительство которой, собранные всем миром, бесследно растворялись несколько раз подряд. Особо выделяет историю про 70 тысяч новых рабочих мест, которая стала настоящим мемом местного масштаба. Руководство республики отчиталось об этом небывалом достижении, но очень быстро все раскрылось. Приходит человек подавать заявление на пособие по безработице, а ему говорят: «Как же так? Вы трудоустроены». И люди начали обнаруживать себя на разных государственных должностях: кто в ГУПе трудится, кто преподает в вузе, а кто-то даже замминистра оказался. Когда такие случаи начали всплывать сотнями, глава республики Юнус-Бек Евкуров объяснил происходящее компьютерной ошибкой.
По словам Магомета, силами общественников и энтузиастов в Ингушетии многое меняется. Правда, пока очень медленно. Но главное, — произошел сдвиг в сознании. «Люди постепенно стали понимать, что чиновник не всесилен и очень боится открытости. Можно сказать, в плане гражданской активности мы в какой-то момент оттолкнулись от дна»…
Магомед говорит, что земельный вопрос в принципе очень болезненный для ингушей. Это связано и с укладом жизни, и с исторической памятью. В царское время ингушей лишили части равнинных земель. Советская власть сначала дала надежду, потом отняла собственность. Затем была депортация и выросшая из нее проблема Пригородного района, — часть исконно ингушской земли была передана Северной Осетии. «Поэтому желание иметь свой дом, свой кусочек земли у нас, можно сказать, на генетическом уровне оформилось», — говорит Магомед. И вот теперь народ просто поставили в известность, что у него опять отрезают землю.
Но Магомед уверен, что главная проблема не в самом этом факте, а в том, как это было сделано. «Зачем было так спешить? Можно было все обдумать, привлечь политологов, социологов, историков, уважаемых людей. Сначала убедить их в необходимости такого соглашения. А они бы, в свою очередь, донесли эту мысль до всего населения. Если спокойно дать поразмыслить, любой человек скажет — между ингушами и чеченцами границы всегда будут условными. Мы все прекрасно понимаем, где чьи родовые села, и никто не будет претендовать на чужое».
Уважение, а точнее его отсутствие, стало главным лейтмотивом стихийно разросшихся протестных настроений в октябре прошлого года. Об этом говорят все, с кем мне довелось пообщаться. В том числе и Зарифа Саутиева: «Каждый раз, когда мы вспоминали о Пригородном районе, нам объясняли, что нельзя поднимать вопрос границ. А тут оказалось, можно. Причем сделано это было тайком, словно какая-то спецоперация. Разве удивительно теперь, что народ считает себя обманутым, а тех, кто это сделал, — жуликами?»
Активист Ахмед Бузуртанов: «Власть сама втянула в политику практически все активное население Ингушетии. И теперь с нами придется считаться».
Магомет Матиев объясняет, что по обычаям Кавказа молодым людям непросто выступать на первых ролях. «Понимая это, старшие сами передали нам это право: сказали, это время молодых, вы хорошо разбираетесь в тонкостях процесса, занимайтесь организацией и формулируйте требования».
Тимур Оздоев, экономист, активист ИКНЕ рассказывает, что ядро протеста — в основном довольно молодые, но уже состоявшиеся и авторитетные в республике люди: юристы, экономисты, общественники, журналисты, представители муфтията. На Совет тейпов возложена функция проводника информации. Это старейшины, которые постоянно находятся в контакте с простыми людьми. Народ к ним прислушивается и через них доносит до активистов свои настроения…
Мартовские протесты в сущности начались полгода назад. 27 сентября Юнус-Бек Евкуров и Рамзан Кадыров подписали соглашение об установлении границ между республиками. Его подготовка проходила в строжайшей тайне — широкой общественности стало об этом известно буквально за день до подписания. При этом чеченские дорожники начали работу на территории Ингушетии еще в августе, что породило массу слухов. 4 октября, в день ратификации соглашения ингушским парламентом, в Магас стал стекаться народ, чтобы поддержать своих избранников. Официально большинство депутатов одобрило соглашение. Но часть из них потом вышла к людям и объявила, что голосование было сфальсифицировано. С этого момента митинг был объявлен бессрочным. Основным и, по сути, единственным требованием собравшихся на площади была отмена соглашения. Протест продолжался почти две недели.
За время, прошедшее с осенних волнений, никаких позитивных сдвигов в вопросе взаимопонимания власти и общества не произошло. Более того, Евкуров вынес на рассмотрение местного парламента измененный закон о референдуме. Его новая редакция лишает жителей Ингушетии возможности выносить на референдум вопрос изменения границ республики. Это стало еще одним катализатором протестных настроений. 26 марта площадь около телецентра в Магасе стала заполняться людьми. На этот раз у митингующих появилось новое требование — отставка главы республики.
Организаторы подавали заявку на три дня, но власти согласовали митинг только до шести вечера. Это стало главной причиной того, что протест был опять объявлен бессрочным. Люди остались ночевать в плотном кольце Росгвардии. Но не местных ее подразделений, которые на прошлом митинге отказались жестко действовать в отношении протестующих, а федеральных. Было предпринято несколько попыток вытеснить людей с площади. Одна из них и вылилась в столкновения, кадры которых вирусным видео разошлись по интернету…
Новое обострение ситуации произошло уже днем 27 марта на федеральной трассе. К тем, кто покидал митинг, там присоединились новые люди — в основном молодежь. Среди них преобладали вполне объяснимые настроения: «Как же так, наших бьют, а мы не отвечаем». Ребята были взвинчены, перекрыли трассу и отказывались расходиться. Выправить положение удалось только ближе к концу дня. В основном — за счет личного авторитета старейшины Ахмеда Погорова. Он предложил всем пройти в мечеть на вечернюю молитву и уже там решать, как быть дальше…
После митинга Юнус-Бек Евкуров обратился к силовикам, призвав их «добиваться уголовного преследования всех организаторов митинга. Их нужно брать и сажать в тюрьмы. Разберитесь с этим. Очень жестко это проработайте…»…
3 апреля «пожелания» Главы республики начали претворяться в жизнь. В шесть часов утра. Сонных граждан вытаскивали из постелей люди в масках и увозили в неизвестном направлении на машинах без номеров. Местоположение троих активистов удалось определить только к вечеру. Они нашлись в ИВС города Нальчика, куда их переправили на вертолете. Важно подчеркнуть — задерживали не подозреваемых в экстремизме, не каких-то сомнительных личностей. Забирали самых уважаемых людей в республике. Единственное в чем их обвиняли — нарушение правил поведения на митинге.
На улицах Назрани повсюду была видна бронетехника. Номера на ней — стыдливо заклеены. Лица автоматчиков — скрыты…
С блогером Исмаилом Нальгиевым я говорил через решетку проходной суда. Он рассказал, как утром к нему в дом пришли вооруженные люди. Главный представился Магомедом, а на вопрос «Какую структуру представляете?», ответил: «Представляем абсолютно все структуры». Вину свою Исмаил не признает. Говорит, что как организатор митинга, как отвечающий за порядок просто обязан был остаться на площади, когда людьми было принято решение не расходиться после 18:00…
Весь день актуальная информационная лента (в основном это телеграм-каналы и фб-аккаунты) полнилась сообщениями о сроках и штрафах. Звучали постоянные призывы сохранять спокойствие. Вскоре пришла новость о том, что один из лидеров протеста Ахмед Барахоев, немолодой уже человек, отбывающий свой срок в Нальчике, объявил голодовку.
Активисты ИКНЕ уверены, что протест необходимо продолжать, но необязательно в форме уличных выступлений. Протестующие надеются, что при сохранении давления со стороны жителей региона Кремль наконец примет решение сменить руководство республики, но избыточный шум может сыграть на руку местной власти, говорит Ахмед Бузуртанов…
По мнению Тимура Оздоева, сейчас именно Евкурову выгодно до предела накалить ситуацию или даже пролить кровь — это может спровоцировать самую горячую молодежь на активные действия. «Надо встряску переждать и продолжить работу в спокойном русле, — соглашается Магомет Матиев. — Вытаскивать на свет случаи коррупции, работать с обращениями, выходить на мирные протесты. Но главное, чтобы эта тема звучала на уровне независимых СМИ. И не утихала».
Общественники сходятся в том, что самое важное — это пробуждение гражданского самосознания жителей республики.
«Для нас в приоритете хорошая жизнь, — говорит Магомед Оздоев. — Не богатая, сытая, а просто хорошая, достойная. Нам этого достаточно. Но мы и этого не можем получить. Ножами ничего не добьешься, это понятно. Поэтому мы готовы сотрудничать с любой властью, которая сюда придет. Очень многие понимают, что митинги — деструктивны. Но просто нет других вариантов»».
Читать полностью: takiedela.ru
